На распутье - Страница 12

Вроде бы мелочи, но в глазах обывателя политический эффект одной только «русской доски» может оказаться сравним с полетом на Луну. Это же чуть не десяток будущих олимпийских дисциплин, которые стали популярнее лыж. О, кстати! Коньковый ход когда изобретен? Явно не в 60-х! Зато его «отец» Гунде Сван стал национальным героем Швеции. И таких фактиков, если покопаться в ассоциациях и спаме, десятки можно собрать.

Главное, засекречивать более привычной советской паранойи ничего не надо. Ну тащат откуда-то ребята Семичастного прорывные технологии. Вбрасывают не напрямую, а через специальную контору. Так молодцы, такая служба у них, особо незаметная. Кто поглубже посвящен, хотя бы на уровне ЦК или министерства – видит, что Шелепин сделал под себя очередное НИИ. Нужного человека на работу пристроил, или на самом деле программой «модернизации техники» побаловаться решил в свободное от партийных интриг время. Тут еще и слушок пойдет про внебрачного детеныша. В общем, ничего неожиданного, привычная небольшая интрижка. На этом фоне никому и в страшном сне не привидится живой и веселый попаданец из 2010 года.

В конце концов, паять я немного умею. Машину по запчастям раскидать смогу, особенно если Анатолий поможет. Превратим все в набор несвязанных элементов, сотрем маркировку. Затем со спокойной душой отдадим спецам простейшие микросхемы, силовые транзисторы, диоды, и прочую элементную базу, все эти резисторы-емкости-индуктивности. Если осилят – переходим на новый уровень квеста. Конечно, эффект будет в несколько раз меньше, чем от цельных юнитов. Но это все равно лучше, чем ничего.

Решено. Записываюсь в монтажники последнего разряда, по совместительству слесаря. И пусть, наконец, начинают платить мне деньги за работу. По нормальным расценкам, а то, по ходу, мне семью обеспечивать скоро придется.

* * *

В очередной визит Шелепина обратился с вопросом.

— Александр Николаевич, есть предложение построить работу следующим образом…

Протянул листок, где все было красиво сформулировано по пунктам, на одном А4. Шелепин привычно пробежал содержимое глазами, потер переносицу.

— Говоришь, ни одного нового человека для работы с техникой будущего не потребуется?

Оценивающе на меня посмотрел, и, судя по всему, решился.

— Что ж, действуй. — Еще раз заглянул в мое предложение. — Где список необходимого?

Отдал сшитые пачки листов.

— Тут три копии, на мой взгляд ничего сверхсекретного.

Выучили тут меня, вожди ждать не любят. Мордой по столу не раз повозили, ладно хоть, только морально. Даже успел понять, что место под подпись оставлять в конце документа не надо. Свою размашистую резолюцию Шелепин рисует прямо на первом листе, по диагонали. Иногда такую, что уши краснеют и слабость в коленях.

Читал текст Александр Николаевич минут пятнадцать, внимательно, иногда возвращаясь к уже просмотренным страницам. Наконец, аккуратно достал из внутреннего кармана пиджака ручку, и написал в левом нижнем углу «Прошу рассмотреть», подпись. Потом, чуть задумавшись, сверху добавил «Секретно, экз. N». И вложил бумаги в свою папку.

— Кстати, ты не учел в своем плане автомобиль. Анатолий не может контролировать сразу два объекта. Так что разработай к понедельнику детальный план по его переброске в Подмосковье.

— Будет сделано, — иного ответа не предусмотрено уставом. Опять фейсом об тейбл…

* * *

Инициатива наказуема во все времена. Мой анабазис в Н-Петровск прошел по уже привычному сценарию. В котором было, впрочем, одно важное изменение. Товарищ Смирнов не стал доводить меня за ручку до выхода из Кольцовского терминала. А высадил у Домодедовского крыльца, вручив на дорогу тонкую пачку из десяти «красненьких» и бумажку с парой телефонных номеров для экстренной связи.

Покупать билеты и ждать рейса пришлось в одиночестве. Впрочем, не сомневаюсь, что контроль за мной велся, но опознать комитетчика в попутчиках я не смог, несмотря на все старание. Да и черт с ним.

Анатолий встретил вполне планово, но вместо таксомотора подвел к удивительному автомобилю цвета морской волны (по крайней мере я именно так понял грязный голубовато-зеленый оттенок). Не, что-то похожее на «Москвич-412» в этой повозке узнавалось сразу. Но спереди четыре круглых фары, хромированная решетка радиатора «в квадратик» с красной эмблемкой из букв МЗМА на фоне башни Кремля. С другой стороны по краям багажника виднелись небольшие «плавники», переходящие в вертикальные узкие овалы габаритов, рядом с которыми огромными круглыми блямбами смотрелись белые фонари заднего хода.

Изнутри все было еще интереснее. Черная передняя панель из каменно-жесткого пластика с рубленными линиями форм. Сначала вообще подумал на знакомый по телефонным аппаратам карболит, но пальцами она немного, но проминалась. Слева почти современный спидометр моноблоком, справа бардачок, сверху посередине решеточка вентиляции и пара здоровенных рукояток регулировки печки. Последняя нелепой улиткой болтается под панелью в окружении воздуховодов и пучков проводов. Неприятный тонкий руль, блестящий ободок звукового сигнала, и рычаг переключения передач на руле, почти как у «Победы». Сиденья неприятные, без следов анатомических валиков или волговской солидности дивана. Все затянуто грязно-бежевым кожзамом.

Однако, Анатолий машиной явно гордится. Пришлось польстить ему малость наигранным восторгом и интересом. Заодно узнал точную модель – Москвич-408, даже и представить не мог, что такие звери водились между 407 и 412. Не думаю, что он его купил на свои деньги, откуда у капитана КГБ возьмутся несколько тысяч рублей. Тут еще, слава Богу, не принято использовать погоны и должность в стиле петровских лесничих. Наверняка служебная или оперативная, выделили что было под рукой. Хотя я по привычке просил под операцию переброски RAVчика «Волгу», но какая, в сущности, разница. Лишь бы оно ездило.