На распутье - Страница 38

— Нет, Петр Юрьевич, не волнуйтесь! — Федор выставил вперед открытые ладони, и перешел на «вы», — я ничего не выносил. Только примерно переписал формулу на листочек, и спросил сколько будет БЭСМ-4 считать для одного набора переменных.

— Где он?! — Видя недоумение в глазах, — Где листок твой?

— Вот… Федор трясущимися руками нашарил в кармане брюк между засаленными рублями и трояками обрывок бумаги, и протянул мне.

— Хоть тут догадался, — я двумя пальцами приподнял неровный краешек, — О НИИ и секретном отделе с Олей говорил?

— Не дурак же, подписку давал!

— Не заметно что-то, — я начал успокаиваться.

Похоже, проблема оставалась одна, как объяснить скорость работы «секретного компьютера». Ну и заодно напугать нашего электронщика до полусмерти. Как по заказу, в кабинет ворвался Толя. Окинул взглядом картину, поймал мое подмигивание, и, сдерживая улыбку, грозно спросил – «Он хоть не успел до американского посольства добраться?»

Огласке инцидент предавать не стали. Тем более, основной виновник в этой истории совсем не Федор. Пока Анатолий поминутно разбирал вчерашний день нашего электронщика в общем, и его беседу с Олей в частности, до меня дошло, что объяснять в сущности нечего. То, что в боксе установлен зарубежный накопитель данных огромной емкости, было Федору давно очевидно. Шила в мешке не утаишь, как ни пытайся. Сколько «Консулов» работает непрерывно, он видел своими глазами. Полагаю, наличие необычной ЭВМ тоже секрет полишинеля. Не «бьется» только соотношение объема и производительности. Но это легко поправимо.

— Понимаешь, — начал я, — ты привык смотреть на БЭСМ-4 всю, целиком. С пультом, магнитными барабанами, магнитофонами, перфораторами… Откинь все это, что останется?

— АУ и МОЗУ? — Наткнувшись на ничего не понимающий взгляд Анатолия, поправился, — В смысле, арифметическое устройство и магнитное оперативное запоминающее устройство. Но без УУ, устройства управления, работать все равно не будет.

— Молодец, — я не смог сдержать улыбки, — много ли места они занимают?

— Два шкафа…

— Теперь представь, что Лебедевский точмех уже заканчивает разработку БЭСМ-6. Наша ТЭЦ в планах поставки на следующий год стоит. Так вот, их новая ЭВМ в 50 раз быстрее, чем четвертая!

И незачем говорить, что она по габаритам раз в пять больше. Пока оборудование придет, установят, год пройдет. Любой про разговор забыть успеет.

— Них.я себе! Здорово! — Федор не удержался, — а это тоже секретно?

— До конца года, — Анатолий покачал перед лицом электронщика указательным пальцем, — чтоб ни звука!

— Как рыба!

— Ну вот, то что у нас в боксе иностранная ЭВМ, ты уже наверняка сам понял, — дождавшись кивка, продолжил, — она пока еще быстрее. Ненамного, от БЭСМ-6 уже чуть-чуть отличается. Отстает в СССР элементная база, особенно память. Но наша с тобой задача как раз и заключается в том, что бы ликвидировать эту досадную недоработку. Мы должны сделать именно советские компьютеры самыми лучшими в мире.

…Уф. Вроде опять выкрутился, с ходу не подкопаешься. Но когда Федор переварит рассказанное и успокоится, полезут нестыковки. С уровнем доступа к артефактам, обслуживанием ЭВМ в хотя бы приблизительно похожих на БЭСМ масштабах. Да что там, при строительстве я не позаботился заложить сверхмощную вентиляцию. Для ноутбука и разборки на части Тойоты ее с избытком хватает, даже на «Консулы» остается. Но масштабы у местных ЭВМ сильно иные.

Федор парень умный, интуитивно понимает, что я сильно недоговариваю. И любопытства у него на целый детский сад хватит. Так что сильно сомневаюсь, что он оставит свои попытки разобраться в ситуации. Придется присматривать за его самодеятельностью всерьез. Анатолий, впрочем, это сам понял, обещал принять меры. Надолго ли только хватит?

* * *

— Петр Юрьевич, а почему у нас профкома нет?

Знает бухгалтер, как настроение с утра испортить. Какой-то новый обряд придумала, будто без этих ужимок социализма прожить нельзя.

— А зачем он нужен? — При виде чуть расширившихся глаз Софьи Павловны я быстро добавил: — Так срочно?

— Так без него нам путевок никогда не выбить из главка! Они там все по своим растаскивают, со мной даже разговаривать не захотели на прошлой неделе.

— Это они могут, — задумчиво вставил я на автомате. — И что нужно делать?

— У нас сейчас более двадцати пяти сотрудников!

Уважаемая Софья Павловна давно поняла, что директор «721-го» в реалиях СССР ориентируется, мягко говоря, слабо, но вопросов на этот счет она не задавала. Явно не обошлось без инструктажа от товарища Семичастного. Не удивилась она и в этот раз моему вопрошающему взгляду, а спокойно продолжила разъяснять суть вопроса:

— С таким коллективом уже можно создать свой профсоюзный комитет, выбрать профорга, и пусть в главке только попробуют отвертеться!

— И в профсоюз придется вступать?

— Зачем? — бухгалтер непритворно удивилась. — У нас все в нем, как же иначе больничные получать? Один процент отчисляем.

— Точно, как я забыл?…

Так вот что за процент снимали при выплате зарплаты дополнительно к 13% подоходного и 6% за бездетность! Самое смешное, что никто меня про профсоюз даже не спрашивал, и никаких специальных бумаг на этот счет не подписывал. Разве что в общей пачке просочилось.

— Вы не возражаете, если я буду профоргом?

— Разумеется, — я невольно улыбнулся, — как раз хотел сказать, что у нас инициатива наказуема.

— Вот и хорошо, я к вечеру документы подготовлю. — Бухгалтер явно обрадовалась так просто решенному вопросу.