На распутье - Страница 72

— Ну… Думаю, понадобится не менее полугода, чтобы разобраться в сути.

— Предстоит сложная и серьезная работа. Считайте, вам просто повезло первому.

— Но…

Эмоции бежали по лицу товарища Алферова волнами. Совесть мужественно боролась с тщеславием, и последнее все же победило. Для закрепления результата я подлил масла в огонь.

— По нашим прогнозам данные устройства будут не просто востребованы, они буквально перевернут некоторые отрасли. Поэтому вам нужно после получения первых результатов резко расширить исследования. Очень прошу, не стесняйтесь в масштабах, при необходимости эскалируйте требования вплоть до ЦК партии…

— Ах да! — перебил меня Жорес, — ко мне однажды уже обращался товарищ Устинов! Правда давно, вот память у Дмитрия Федоровича!

Вот приехали. А это еще что за конкуренция? Впрочем, какая разница? Устинов вроде не чужой, Шелепин его привозил в нам в «Интел», показывал артефакты. Пусть они там сами разбираются, еще в банку с ядовитыми скорпионами не лазил.

— Очень хорошо, буду вам звонить. — Я постарался улыбнуться, — давайте поскорее уладим формальности, у нас самолет через два часа.

Расчет времени едва не порушили коллеги Анатолия. Найти начальника первого отдела в этом гнезде науки оказалось непростой задачей. Только через час мы наконец сдали образцы под росписи на грозных документах. Так что возвращаться пришлось бегом, а таксисту злобно напомнить об отработке червонца, чтоб посильнее давил на правую педаль. Будь мы в 2010 году, с длинным досмотром, просвечиванием и прощупыванием, обязательно бы опоздали. Но в условиях коммунистической тирании 60-х достаточно было выбежать на поле за две минуты до окончания посадки.

В общем, успели. Только стюардесса недовольно хмурила брови весь полет в нашу сторону, но это уже было совсем не страшно, даже немного симпатично.

* * *

Очередная фельдегерьская почта оказалась весьма тяжелой. Не удивительно, приехала коробка кубиков Рубика. Впрочем, в данной реальности они именовались без затей «Русский кубик». Наверно, чтоб хорошо шел под «Русскую водку», одноименную баню, и пока что не китайскую матрешку. Сказать честно, я уж и забыл про эту инновацию, думал совсем протухла идея в бездонных недрах партийно-государственного аппарата СССР.

Качество исполнения оказалось на удивление приличным, ничуть не хуже импортных изделий, которые я увлеченно крутил в детском саду. С удовольствием повторил опыт, но… В самом конце запутался, одна из формул сборки последней грани вылетела из памяти начисто и абсолютно. Впрочем, не слишком и хотелось, все равно до чемпионов, которые собирают кубик за десяток секунд, мне как до Луны пешком.

Ситуацию со столь запоздалым выпуском головоломки прояснила записка от Веры Борисовны. Оказывается, для производства этой незатейливой на первый взгляд игрушки пришлось специально закупить в ГДР новые станки для литья пластмассы. А так же у DuPont заказали линию для изготовления цветных самоклеющихся пленок. Про металлическую крестовину ничего не было сказано, надеюсь хоть ее заводы СССР смогли освоить без посторонней помощи.

Опережая события, могу сказать, что «Русскому кубику» повезло трижды. Во-первых, Вера Борисовна творчески восприняла мой рассказ о первых леди будущего, которые сильно нажимали на благотворительность. Она не поленилась организовать специальный Фонд Интеллектуальной Помощи при ЦК ВЛКСМ, от имени которого оформила целую стопку патентных заявок на кубики от 2х2 до 6х6 включительно, пирамидку, шар, многогранники, даже змейку. Во-вторых, госпожа Шелепина оказалась весьма неплохим коммерсантом, и пробила план на поистине эпические объемы производства. В-третьих, игрушка была посвящена XXIII-му съезду КПСС, и некоторое время завод работал в полную мощность, но на склад, что позволило хоть как-то сгладить дефицит в первую пару месяцев и этим подстегнуть взрывную волну ажиотажа.

Кубики молниеносно набрали популярность в СССР, очереди за ними выстраивались поболее, чем за Iphone 3G на пятой авеню в день начала продаж. Уже через месяц в мире воцарилось полноценное кубик-безумие. Стали обычными поездки интуристов в СССР с одной целью – добраться до Детского мира, и увезти оттуда максимальное число игрушек. Впрочем, они плохо представляли себе советские реалии. Зато на отчаянных спекулянтов обрушился настоящий золотой дождь, за отсутствующий на прилавках пятирублевый «Русский кубик» доверчивые иностранцы легко платили до полусотни полновесных долларов. Разумеется, в рублях, под угрозой расстрельной статьи ни один перекупщик валюту в руки не брал.

Были и курьезные случаи. Товарищ Толстиков, первый секретарь Ленинградского обкома, через ЦК организовал увеличенные поставки игрушек в северную столицу. Он надеялся наконец-то побороть неприличные для культурной столицы очереди. Наивный! Поток иностранцев сметал все, зато результаты работы Внешторга с его весьма грабительским обменным курсом удивили даже специалистов. Валютная выручка оказалась больше плана в 150 раз.

Впрочем, это было только начало. Как только до партаппарата дошел масштаб явления, продажи «Русского кубика» в СССР были сокращены до микроскопических доз, весь объем выпуска пошел за границу. Для страны типа США это было бы мало заметно на общем фоне, но общий объем экспорта СССР составил всего 7 миллиардов рублей, и то, многое из этой суммы явно шло по безвозвратным кредитам. В первый год за рубеж ушло около 5 миллионов игрушек. Вроде бы не так и много, в лучшем случае полпроцента, если мерять в неконвертируемых советских дензнаках. Но… Вся статья «промышленные товары народного потребления» давала 2,7 %, и уже на этом фоне головоломка попала в учебники политэкономии.